В одесской гавани рассказчик знакомится с грузинским князем Шакро Птадзе. Одураченный товарищем, тот остался без средств к существованию. Повествователь приглашает грузина отправиться вместе с ним в Крым пешком. Он обещает Шакро, что или найдёт ему попутчика до Тифлиса, или лично поедет с ним.
В пути они знакомятся ближе. Шарко Птадзе рассказывает повествователю о жизни на Кавказе, об обычаях. Эти рассказы интересны, но поражают рассказчика жестокостью и варварством кавказцев. Истории грузина рисуют его в неприглядном свете.
Рассказчик и Птадзе прибывают в Крым. Рассказчик работает, кормит себя и спутника, грузин же увиливает от работы, зато постоянно помыкает товарищем. Зарабатывает Шарко только сбором милостыни.
Рассказчик всё терпит и прощает своему спутнику, но один раз грузин наносит ему сильную обиду. Как-то раз вечером, сидя у костра, грузин начинает смеяться над внешностью рассказчика, утверждая, что рожа у него глупая как у барана. Оскорблённый рассказчик покидает своего спутника, но тот его догоняет и извиняется перед ним. Рассказчик вновь прощает грузина.
Феодосия обманывает их ожидания, путники отправляются в Керчь, где тоже не представляется возможности заработать, чтобы добраться до Тифлиса. Тогда у рассказчика возникает план, который он реализует с наступлением темноты.
Ночью путешественники воруют лодку и отправляются в плаванье. Они чуть не гибнут в морской пучине, но всё-таки добираются до земли. Оказавшись на суше, спутники бегут к огню, который сверкает впереди.
На путешественников нападают собаки, но чабаны их отгоняют, приводят путешественников к костру, кормят и решают что делать. Выдвигаются предложения свести их к атаману или к таможенным. Самый старший из чабанов решает грузина и повествователя отпустить, а лодку поутру отправить обратно в Керчь.
Рассказчик получает от чабанов хлеба и сала на дорогу, благодарит их, чем удивляет старика, и вместе с Птадзе отправляется в путь по дороге на Анапу. По дороге грузин смеётся, рассказчик интересуется причиной его веселья. Шакро отвечает: «Знаишь, что я сдэлал бы, когда бы нас павэли к этому атаману-таможану? Нэ знаишь? Я бы сказал про тэбя: он мэня утопить хотэл! И стал бы плакать. Тогда бы мэня стали жалэть и не посадыли бы в турму».
Возмущённый цинизмом своего спутника рассказчик пытается доказать ему неправильность его суждений, но не добивается в этом деле успеха. Шакро не понимает простых человеческих законов морали. Грузин пользуется всеми благами, исходящими от рассказчика, обещая ему райскую жизнь в Тифлисе.
Они прибывают в Терскую область. Одежда и обувь Шакро выглядят плачевно, но его неуёмный аппетит не даёт повествователю скопить средств на новую одежду для грузина. Однажды в какой-то станице он вытаскивает из котомки рассказчика пять рублей, пропивает их и приводит какую-то бабу. Она начинает обвинять рассказчика, требует с него деньги, которые он якобы отнял у грузина в Одессе, грозится свести в войсковую. С помощью трёх бутылок вина молодому человеку удаётся избежать скандала.
Рано утром рассказчик и грузин выходят из станицы. В пути их застаёт дождь. Рассказчик поддаётся настроению и начинает петь, но Птадзе запрещает ему продолжать. Грузин говорит своему спутнику что он, Шакро, человек, а рассказчик - никто. Обещает вознаградить, если тот будет и дальше служить ему.
Недалеко от Владикавказа путешественники нанимаются к черкесам собирать кукурузу. В этом ауле Шакро ворует лезгинскую кисею. Это выясняется уже по дороге к Тифлису. Рассказчик, наслышанный о мстительности черкесов, забирает у грузина кисею и швыряет на дорогу. Он вновь пытается объяснить Птадзе, что его поступок - плохой. Тот сперва молча слушает, а потом нападает на рассказчика. Между ними происходит короткая драка. Её останавливает Шакро. Они мирятся, отдыхают и снова отправляются в путь.
Путешественники добираются до Тифлиса, но в город не заходят - Шакро уговаривает рассказчика ждать до вечера, ему стыдно, что он, князь, в лохмотьях. Грузин берёт у товарища башлык, чтобы не быть узнанным, и просит подождать конку на станции Верийский мост. Грузинский князь Шакро Птадзе уходит, больше рассказчик его не встречает.
Однажды, в гавани Одессы, я повстречал необычного человека. Он был восточной внешности, одет довольно прилично, костюм хороший и чистый. Человек неторопливо прогуливался по гавани и резко отличался от тамошних рабочих, одетых в грязные лохмотья, и снующих взад - вперед.
Спустя несколько дней, судьба меня вновь столкнула с таинственным незнакомцем. Я обедал, и изредка поглядывал на него. Незнакомец же, в свою очередь смотрел на меня дикими глазами. Я сообразил, что он просто хотел есть. Я предложил незнакомцу разделить со мной трапезу. Он с радостью согласился, и с жадностью набросился на предложенное угощение. Потом он рассказал о себе. Звали его Шакро Птадзе, родом он был из Грузии. Шакро являлся князем. Некоторое время назад, он работал на железнодорожной станции, там его обокрал товарищ. Остался князь без единой копейки. Шакро отправился на поиски своего неблагонадежного друга, но его поиски пока не увенчались успехом.
Я глубоко проникся этой историей, и очень сочувствовал своему новому знакомому. Я принял решение, хоть как-то помочь Шакро. Мы пешком двинулись в сторону Тифлиса, где приходилось княжить Шакро Птадзе. Он сказал, что добравшись до родного города, он меня отблагодарит.
Как-то в пути, находясь на морском побережье, я задумался о дальнейшей жизни. Мои думы прервал злорадный смех моего попутчика. Он сказал, что мое лицо напоминает ему морду барана. Мне стало неприятно от его слов, но я промолчал. Потом князь извинился, видя мое молчание, наверное, он считал меня дураком, наивным идиотом, терпящим все издевки и оскорбления.
Когда мы были в Керчи, нам пришлось выкрасть лодку, чтобы переплыть на другой берег. Переправившись, мы подверглись нападению собак. Нас отбили подоспевшие пастухи. Они же и захотели сдать нас таможне. Спас старик чабан. Он простил нам украденную лодку и отпустил восвояси. Шакро потом смеялся, говорил, что если бы попали в руки таможенников, то он бы сказал, что я его чуть не утопил. Шакро бы пожалели, а меня арестовали. Я был разгневан его отношению к моей персоне, но хорошее воспитание заставило промолчать и вновь стерпеть обиду. Я попытался объяснить князю неправильность его суждений, но все было тщетно. Он ничего не понял, или просто не хотел понять. Его взгляды на жизнь были пропитаны цинизмом и аморальным поведением, но не мне его судить.
Добравшись до Терской области, князь выкрал все мои деньги и прогулял их с женщиной легкого поведения. Она еще умудрилась обвинить меня в краже денег у Шакро, якобы я отнял деньги еще в Одессе. Чтобы избежать неприятностей, я откупился от нее бутылкой вина.
Что только, мне не пришлось пережить, пока мы шли в его город. Когда достигли Тифлиса, Шакро попросил его подождать на окраине. Он пошел переодеваться, чтобы отблагодарить меня по заслугам. С тех пор я его не видел.
Этот случай заставил меня переосмыслить всю жизнь. Он научил меня многому, которому не научат книги.
Это произведение учит, осмотрительнее относится к своим новым знакомым. Не стоит доверять первому встречному. Автор еще легко отделался, а вдруг бы его попутчик оказался преступником и убийцей? Страшно представить, чтобы было тогда.
Картинка или рисунок Мой спутник
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Жюль Верн Таинственный остров
Пятеро смелых американцев оказываются на необитаемом острове Линкольн. На новой земле они строят себе убежище, занимаются садоводством, орошают землю и выращивают скот.
Главный герой пьесы - Виктор Александрович Зилов просыпается утром в собственном доме, находящемся в небольшом городке.
Рассказ М. Горького «Мой спутник», краткое содержание по главам которого мы сейчас предложим вашему вниманию, был написан в 1894 году и впервые напечатан в «Самарской газете». Он состоит из восьми глав, но мы их соединим для большего удобства чтения.
Переход от Одессы до Херсона
Вот как начинается рассказ Максима Горького «Мой спутник», краткое содержание которого мы начинаем излагать.
В одесской гавани рассказчик обратил внимание на хорошо одетого человека восточного типа, который приходил туда каждый день. Грузчик решил с ним познакомиться. Обедая хлебом и арбузом, он обратил внимание на голодный блеск глаз молодого человека, которому было лет 19, и предложил ему своей нехитрой еды. Тот моментально жадно все проглотил. Тогда Максим, как звали рассказчика, пошел и купил ему мяса и хлеба, которые он быстро съел, словно боясь, что у него отнимут еду. Потом поблагодарил своего кормильца и рассказал, что он грузинский князь Шакро Птадзе (реальный прототип – Цулукидзе). Но его ограбил его сослуживец, которого он начал разыскивать. Теперь же он хочет попасть в Тифлис к отцу, состоятельному помещику. Рассказчик пообещал помочь ему добраться до дома пешком. Так они и пошли из Одессы в Тифлис.
Мы продолжаем освещать краткое содержание («Мой спутник» - увлекательный рассказ, который стоит того, чтобы ознакомиться с ним полностью). Когда они прошли около ста км и добрались до Херсона, рассказчик уже неплохо знал Шакро. Это было животное в человеческом облике: добродушное, когда оно было сыто, и раздражительное, недовольное, дикое и неразвитое - в других случаях. Он был уверен, что во главе всего стоит сила, которая и устанавливает все законы. Разговоры о Христе и милосердии вызывали у него скуку и непонимание.
В Крыму
Наконец, они прошли Перекоп и устремились в Феодосию, чтобы в порту заработать денег и добраться до Батуми. Пока они идут через Крым, рассказчик все время подрабатывает, чтобы у них были деньги на еду, а князь от работы отказывается, предпочитая собирать милостыню. Так продолжается рассказ «Мой спутник», краткое содержание которого мы передаем. Рассказчик Максим все прощает своему спутнику. Шарко считал Максима глупым за то, что он работает и кормит его, бездельника. Он рассуждал с высокомерием и считал, что во всем превосходит рассказчика. Около Алушты они на берегу моря, разведя костер, заночевали. Луна, безбрежное море очаровали рассказчика.
Вдруг Шакро начал над ним смеяться, обидев и рассердив его до самой глубины души: грузин решил, что он глуп как баран. Еще раз Максим простил его. Они добрались до Феодосии, но работы не нашли и отправились, голодая, в Керчь. Они оборвались до такой степени, что их принимали за босяков и работы не давали. А надо было переправиться через пролив в Тамань. Далее рассказ «Мой спутник», краткое содержание которого мы пересказываем, становится драматичным.
Переправа и встреча с чабанами
Ночью они крадут шлюпку без весел на таможне. Максим гребет досками, которые в ней лежат. Усиливается ветер, он их может снести в море. Лодка переворачивается. Уцепившись за веревки по ее бортам, они продолжают плыть неизвестно куда. На их счастье их выносит на берег, но к ним подбегают огромные собаки, готовые их загрызть.
Максим свистит изо всех сил, и они слышат как на помощь бегут люди. Через несколько минут, замерзшие, промокшие и голодные, они уже сидят у костра, который развели чабаны, и рассказывают им о своих злоключениях. Чабаны раздумывают, кому их сдать: таможенникам или атаману. И то и другое грозит путешественникам тюрьмой. Наконец, старший решает их просто отпустить, дав им на дорогу хлеба и сала. Продолжая рассказ Горького «Мой спутник», краткое содержание показывает, как разрешается назревающий конфликт.
Дорога Анапа – Тифлис
Уйдя от чабанов, рассказчик восхищается простотой их благородного поведения, а его спутник вдруг начинает смеяться. Выясняется, что если бы их привели к властям, то грузин бы всем стал говорить, что Максим хотел его утопить, и его бы не отправили в тюрьму. Рассказчик поражен цинизмом своего спутника, который не понимает простейшей морали. Далее Шакро Птадзе ворует у Максима пять рублей и пропивает их. Потом, поработав у черкесов на сборе кукурузы, грузин ворует у них кисею. Зная мстительность и жестокость черкесов, рассказчик отбирает во время драки у грузина кисею и выбрасывает ее на дорогу. Далее, помирившись, они продолжают путь в Тифлис.
Конец путешествия
Два мученика, наконец, добираются до окраин Тифлиса. Они ждут темноты, так как князю стыдно появиться в городе оборванцем, где все, как он говорит, его знают. Наконец, стемнело, и в домах стали зажигаться огоньки. Шакро Птадзе забирает у Максима башлык, чтобы совсем прикрыться, и просит своего товарища подождать у конки. После этого он исчез навсегда. Так заканчивается рассказ Максима Горького «Мой спутник», краткое содержание которого мы передали. Но рассказчик не обиделся на своего спутника, который сопровождал его четыре месяца. Он часто вспоминал его по-доброму и со смехом, поскольку видел пропасть между собой и ничтожным князем.
Встретил я его в одесской гавани. Дня три кряду моё внимание привлекала эта коренастая, плотная фигура и лицо восточного типа, обрамлённое красивой бородкой.
Он то и дело мелькал предо мной: я видел, как он по целым часам стоял на граните мола, засунув в рот набалдашник трости и тоскливо разглядывая мутную воду гавани чёрными миндалевидными глазами; десять раз в день он проходил мимо меня походкой беспечного человека. Кто он?.. Я стал следить за ним. Он же, как бы нарочно поддразнивая меня, всё чаще и чаще попадался мне на глаза, и, наконец, я привык различать издали его модный, клетчатый, светлый костюм и чёрную шляпу, его ленивую походку и тупой, скучный взгляд. Он был положительно необъясним здесь, в гавани, среди свиста пароходов и локомотивов, звона цепей, криков рабочих, в бешено-нервной сутолоке порта, охватывавшей человека со всех сторон. Все люди были озабочены, утомлены, все бегали, в пыли, в поту, кричали, ругались. Среди трудовой сутолоки медленно расхаживала эта странная фигура с мертвенно-скучным лицом, равнодушная ко всему, всем чужая.
Наконец, уже на четвёртый день, в обед, я натолкнулся на него и решил во что бы то ни стало узнать, кто он. Расположившись неподалёку от него с арбузом и хлебом, я стал есть и рассматривать его, придумывая, – как бы поделикатнее завязать с ним беседу?
Он стоял, прислонясь к груде цыбиков чая, и, бесцельно поглядывая вокруг себя, барабанил пальцами по своей трости, как по флейте.
Мне, человеку в костюме босяка, с лямкой грузчика на спине и перепачканному в угольной пыли, трудно было вызвать его, франта, на разговор. Но, к моему удивлению, я увидал, что он не отрывает глаз от меня и они разгораются у него неприятным, жадным, животным огнём. Я решил, что объект моих наблюдении голоден, и, быстро оглянувшись вокруг, спросил его тихонько:
– Хотите есть?
Он вздрогнул, алчно оскалил чуть не сотню плотных, здоровых зубов и тоже подозрительно оглянулся.
На нас никто не обращал внимания. Тогда я сунул ему пол-арбуза и кусок пшеничного хлеба. Он схватил всё это и исчез, присев за груду товара. Иногда оттуда высовывалась его голова в шляпе, сдвинутой на затылок, открывавшей смуглый, потный лоб. Его лицо блестело от широкой улыбки, и он почему-то подмигивал мне, ни на секунду не переставая жевать. Я сделал ему знак подождать меня, ушёл купить мяса, купил, принёс, отдал ему и стал около ящиков так, что совершенно скрыл франта от посторонних взглядов.
До этого он ел и всё хищно оглядывался, точно боялся, что у него отнимут кусок; теперь он стал есть спокойнее, но всё-таки так быстро и жадно, что мне стало больно смотреть на этого изголодавшегося человека, и я повернулся спиной к нему.
– Благодару! Очэн благодару! – Он потряс меня за плечо, потом схватил мою руку, стиснул её и тоже жестоко стал трясти.
Через пять минут он уже рассказывал мне, кто он.
Грузин, князь Шакро Птадзе, один сын у отца, богатого кутаисского помещика, он служил конторщиком на одной из станций Закавказской железной дороги и жил вместе с товарищем. Этот товарищ вдруг исчез, захватив с собой деньги и ценные вещи князя Шакро, и вот князь пустился догонять его. Как-то случайно он узнал, что товарищ взял билет до Батума; князь Шакро отправился туда же. Но в Батуме оказалось, что товарищ поехал в Одессу. Тогда князь Шакро взял у некоего Вано Сванидзе, парикмахера, – тоже товарища, одних лет с собой, но не похожего по приметам, – паспорт и двинулся в Одессу. Тут он заявил полиции о краже, ему обещали найти, он ждал две недели, проел все свои деньги и вот уже вторые сутки не ел ни крошки.
Я слушал его рассказ, перемешанный с ругательствами, смотрел на него, верил ему, и мне было жалко мальчика, – ему шёл двадцатый год, а по наивности можно было дать ещё меньше. Часто и с глубоким негодованием он упоминал о крепкой дружбе, связывавшей его с вором-товарищем, укравшим такие вещи, за которые суровый отец Шакро наверное «зарэжет» сына «кынжалом», если сын не найдёт их. Я подумал, что, если не помочь этому малому, жадный город засосёт его. Я знал, какие иногда ничтожные случайности пополняют класс босяков; а тут для князя Шакро были налицо все шансы попасть в это почтенное, но не чтимое сословие. Мне захотелось помочь ему. Я предложил Шакро пойти к полицеймейстеру просить билет, он замялся и сообщил мне, что не пойдёт. Почему?
Оказалось, что он не заплатил денег хозяину номеров, в которых стоял, а когда с него потребовали денег, он ударил кого-то; потом он скрылся и теперь справедливо полагает, что полиция не скажет ему спасибо за неплатёж этих денег и за удар; да, кстати, он и нетвёрдо помнит – один удар или два, три или четыре нанёс он.
Положение осложнялось. Я решил, что буду работать, пока не заработаю достаточно денег для него на проезд до Батума, но – увы! – оказалось, что это случилось бы не очень скоро, ибо проголодавшийся Шакро ел за троих и больше.
В то время, вследствие наплыва «голодающих», подённые цены в гавани стояли низко, и из восьмидесяти копеек заработка мы вдвоём проедали шестьдесят. К тому же, ещё до встречи с князем, я решил пойти в Крым, и мне не хотелось оставаться надолго в Одессе. Тогда я предложил князю Шакро пойти со мной пешком на таких условиях: если я не найду ему попутчика до Тифлиса, то сам доведу его, а если найду, мы распростимся.
Князь посмотрел на свои щегольские ботинки, на шляпу, на брюки, погладил курточку, подумал, вздохнул не раз и, наконец, согласился. И вот мы с ним отправились из Одессы в Тифлис.
II
Когда мы пришли в Херсон, я знал моего спутника как малого наивно-дикого, крайне неразвитого, весёлого – когда он был сыт, унылого – когда голоден, знал его как сильное, добродушное животное.
Впервые рассказчик увидел героя в Одесском порту. Его привлекло необычное восточное лицо с красивой бородкой. Три дня наблюдал он, как юноша стоял на набережной и тоскливо разглядывал мутную воду гавани. Его неподвижная фигура выглядела странно среди снующих туда-сюда рабочих.
На четвертый день рассказчик не выдержал и спросил, не хочет ли этот франт есть. Тот схватил кусок арбуза и хлеб и, скрывшись за грудой товара, стал жевать, хищно оглядываясь, боясь, что отберут еду.
После он рассказал, что он единственный сын богатого кутаисского помещика - князь Шакро Птадзе. Он служил конторщиком на железнодорожной станции вместе с товарищем, но товарищ скрылся, прихватив все деньги и ценные вещи. Князь пытался его догнать, но, проделав путь до Одессы, остался совсем без гроша и второй день ничего не ел. Рассказчик предложил обратиться в полицию, но узнал, что юноша жил в номере, не заплатил за него и побил кого-то.
Его покровитель решил заработать денег на пароход до Батума, но девятнадцатилетний князь ел за троих, и ничего скопить не удавалось. Тогда он предложил отправиться пешком до Тифлиса, ведь сам давно мечтал побывать в Крыму. Юноша вынужден был согласиться.
II
Когда путешественники добрались до Херсона, Максим (так звали рассказчика) знал много о жизни на Кавказе. Его поражала бессмысленная жестокость кавказских обычаев, но князь его мнения не разделял. Например, он считал, что крестьян так же много, как земли, а князь - звезда, поэтому нельзя наказывать его за жестокое обращение с крестьянами.
Доводы рассказчика были бессильны перед непосредственностью и неразвитостью молодого князя. Он говорил о кавказской жизни, полной дикой красоты, с восхищением и причмокиванием. Таким звуком на Руси приманивали свиней, а жители Кавказа выражали им все чувства.
Максим слушал рассказы князя с интересом писателя, но его возмущали жестокость жителей гор, их поклонение богатству и грубой силе. Как-то он спросил у Шакро, знает ли он учение Христа. Тот сказал, что все на Земле живут по закону Христа, но ничего больше объяснить не смог. Когда же попутчик стал говорить о Христе, юноша зевал, а потом заявил, что закон у того, у кого сила. Порой он вызывал ненависть.
III
Попутчики шли в Феодосию, где было много работы в гавани. По дороге питались фруктами и ягодами, но голодный князь становился раздражительным, упрекал своего товарища в "роторазэвайствэ", а рассказчик устал от историй о его баснословном аппетите: он мог за завтраком съесть маленького барашка и выпить три бутылки вина.
Возле Ялты появилась возможность заработать - вырезать фруктовый сад от сучьев. Князь отказался якобы из-за головной боли, а Максим заработал денег и купил хлеба и мяса на двоих, но «больной» съел всю еду один. Рассказчик промолчал и этим обрек себя на тяжкое испытание. Теперь грузин постоянно увиливал от работы, а почти все заработанное съедал без зазрения совести. Он объяснял, что князь не может работать, но научился просить милостыню.
Он стал помыкать своим товарищем, а однажды засмеялся над его лицом, глупым, как у барана. Максим испытал обиду и ушел, но Шакро догнал и извинился. Он объяснил, что раз его друг терпит все его выходки, значит, глуп, как баран. Юноша обещал вести себя иначе. Рассказчик простил неразумного князя.
Когда они пришли в Керчь, пришлось прятаться от полиции. Им нужно было перебраться в Тамань, но никто бы их не перевез: слишком опасно.
IV
Тогда ночью рассказчик стащил одну из шлюпок таможенной брандвахты. Вёсел не было, но путешественники использовали вместо них две доски. Сильные волны раскачивали лодку, а когда герои оказались в открытом море, волны вышибли из рук Максима доску.
Им ничего не оставалось, как отдаться разгулу стихии. Шакро предложил сделать парус из его чекменя. Но когда рассказчик приладил один рукав и потянулся за вторым, лодка подпрыгнула особенно высоко и герои оказались в воде.
Рассказчик усилием воли вскарабкался на дно перевернувшейся лодки и увидел князя, из последних сил державшегося за веревку. Он помог ему залезть на лодку, но дно было скользким. Максим предложил слезть в воду и держаться за веревку, но князь решил, что тот хочет его утопить. Рассказчик стал спускаться первым и ногой ткнулся во что-то твердое. Оказалось, что это земля. Путешественники выволокли лодку на берег, но увидели в версте от них огонь и бросились к нему.
V
У костра оказались четыре чабана. Сначала они сурово встретили непрошенных гостей. Один старик даже послал проверить, есть ли на берегу лодка. Потом он заставил дрожавшего от холода Шакро согреться. Тот принялся извиваться вокруг костра, и это напомнило рассказчику пляску дикарей.
Чабаны решали, что же делать с героями: отвести к атаману или сразу к таможенникам. Но все-таки накормили и дали возможность обсушиться и обогреться. Самый старший чабан отпустил героев дальше и даже предложил им с собой хлеба и сала. Максим взволнованно поблагодарил, а чабаны поклонились им.
VI
Шакро шел и посмеивался. Повествователь спросил, что это ему так весело. А тот объяснил, что если бы их повели к атаману, то он бы сказал, будто Максим топил князя, и стал бы плакать. Тогда его бы пожалели и не посадили в тюрьму.
Этот цинизм уже не удивлял рассказчика. Он только уточнил: действительно ли Шакро верил в то, что он хотел его утопить. Тот заверил, что теперь он верит Максиму и считает его настоящим человеком. Он пообещал, что, когда они придут в Тифлис, он расскажет все своему отцу, и тот отблагодарит его.
Он долго описывал все прелести будущей жизни спутника, но потом захотел спать, лег в яму, укрылся чекменем и заснул, а рассказчик смотрел на море и думал о людях, поработивших эту стихию.
VII
Герои были уже в Тверской области. Одежда князя была изорвана, но собрать на новую не удавалось. Юноша был неспособным ни к какой работе. Однажды он украл из сумки скопленные пять рублей, напился и пришел с толстой бабой-казачкой, обвинившей рассказчика в том, что он якобы украл полтораста рублей у князя еще в Одессе.
Баба грозилась свести его в войсковую избу, пришлось решить проблему с помощью трех бутылок вина. Утром он растолкал князя, раздраженного с похмелья, и они двинулись в путь. В степи их настигла гроза. Шакро испугался, а Максим запел, радуясь дивному хаосу.
Но грузин разозлился и запретил петь, а когда его спутник воспротивился, услышал о себе, что он пустое место, а Шакро знает весь Кутаис. Юноша выкрикнул все обиды, всё возмущение и недовольство, которые накопились у него за четыре месяца путешествия.
VIII
Ближе к Тифлису Шакро стал совсем угрюмым. Возле Владикавказа они подрядились убирать кукурузу, но через два дня ушли из-за враждебного отношения к ним. По дороге выяснилось, что князь украл кусок кисеи, чтобы продать.
Максим разозлился: он слышал о том, как черкесы поступают с ворами. Между героями происходит стычка, но потом они мирятся. Перед Тифлисом Шакро вновь пообещал целый год кормить своего спасителя и дать работу. После он попросил башлык, чтобы его, князя, не увидели в рваной одежде, велел ждать его возле Верийского моста и исчез.
Больше рассказчик его не видел, но вспоминал с добрым чувством, ведь князь научил его многому.
