Богатырёв Харун Умарович - заместитель командира 51-й гвардейской танковой бригады 6-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии Воронежского фронта, гвардии майор.

Родился 15 сентября 1907 года в ауле Джегута ныне Прикубанского района Карачаево-Черкесской республики в семье крестьянина. Карачаевец. Член ВКП(б)/КПСС с 1929 года. Окончил начальную школу, работал по найму. В 1925 году окончил совпартшколу в городе Баталпашинске (ныне Черкесск), после чего два года работал заведующим избой-читальней в родном ауле. В 1927-1931 годы учился на рабфаке в городе Иваново.

В 1931 году был призван в Красную Армию. В 1932 году с отличием окончил Орловское бронетанковое училище. Лейтенант Богатырёв получил направление командиром танкового взвода в учебно-механизированный полк Академии бронетанковых войск в Москве, затем он стал в том же полку командиром танковой роты, капитаном. В 1935 году окончил Курсы усовершенствования командного состава. В 1938-1941 годах одновременно служил и учился на вечернем отделении Академии. Ежегодно принимал участие в параде войск на Красной площади.

С началом Великой Отечественной войны капитан Богатырёв обратился к командованию с просьбой отправить на фронт. Но был назначен заместителем командира батальона в Казанское танковое училище. В действующую армию попал лишь в октябре 1942 года.

Капитан Богатырёв прибыл в 3-ю танковую армию и получил назначение командиром 1-го танкового батальона 97-й танковой бригады. В январе-феврале 1943 года батальон отличился в боях за город Россошь, потом - за город Харьков. В июле-августе 3-я танковая армия, ставшая гвардейской, принимала самое активное участие в Курской битве, наступая со стороны Орла. Здесь особо отличился батальон майора Богатырёва, уничтоживший большое количество противника. Комбат сам лично подбил 6 тяжелых танков. В связи с болезнью командира Богытрёв некоторое время командовал всей 97-й танковой бригадой. Под Курском был дважды ранен, но через короткое время снова возвращался в строй, долечивался на фронте.

К середине сентября 1943 года 3-я танковая армия вышла к Днепру. 51-я гвардейская танковая бригада, заместителем командира которой к тому времени был гвардии майор Богатырёв, заняла город Переяславль-Хмельницкий. Особо отличился майор Богатырёв при форсировании реки Днепр.

22 сентября во главе мотострелкового батальона бригады Богатырёв на лодках переплыл через Днепр в районе села Григоровка (Каневский район Черкасской области). Внезапной атакой бойцы выбили гитлеровцев из села и закрепились на захваченном пятачке земли. Действия группы Богатырёва позволили создать плацдарм, позднее вошедшим в историю как Букринский, и обеспечили переправу основных сил бригады. За это бой майор Богатырёв был представлен к званию Героя Советского Союза.

Пока по инстанциям ходили документы, бои продолжались. В наступление на Киев в первых числах ноября майор Богатырёв принял командование 52-й гвардейской танковой бригадой, заменив раненого комбрига. 5 ноября ночью бригада под его командованием разгромила танковую группировку противника на западной окраине Киева и вошла в город. Рано утром город был освобожден и бригада, преследуя противника, двинулась на Житомир, уничтожила большое количество вражеских танков. За участие в этих боях командующий 3-й танковой армией генерал П.С. Рыбалко вторично представил отважного танкиста к званию Героя Советского Союза, но это представление осталось только на бумаге.

Причиной была национальность. В те дни, когда Богатырёв сражался на подступах к Киеву, 3 ноября, началось выселение карачаевского народа. Его семья была вывезена в Киргизию, в поселок Кант. Первое представление, за форсирование Днепра, то ли по чьему-то недосмотру, то ли потому что оформлялось еще в сентябре-октябре, все таки прошло все инстанции и было подписано.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1943 года за успешное форсирование реки Днепр, прочное закрепление и расширение плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство гвардии майору Богатырёву Харуну Умаровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (N 2079).

Летом 1944 года герой-танкист принимал участие в боях за Тернополь. При наступлении на Львов был тяжело ранен, но оставался в строю. Вскоре, как представитель высланного народа, все таки был отозван с фронта в распоряжение Генерального штаба. Но маршал Федоренко, командующий бронетанковыми войсками, разрешил Богатырёву продолжить службу в армии после лечения. В апреле 1945 года он прибыл в свою армию к генералу П.С. Рыбалко. Заместитель командира 52-й гвардейской танковой бригады гвардии подполковник Богатырёв еще не раз отличился в боях при взятии Берлина и Праги.

После Победы остался в армии. До конца 1946 года служил в Германии. В 1947-1951 годах был начальником курса Бронетанковой академии в Москве, где ему было присвоено звание гвардии полковника. В 1952-1954 годах - первый заместитель начальника Ташкентского танкового училища.

В 1954 году гвардии полковник Богатырёв вышел в отставку из-за болезни сердца. Жил с семьей в городе Ленинграде (ныне - Санкт-Петербург), затем в Карачаевске.

Перенеся несколько инфарктов, гвардии полковник Харун Умарович Богатырёв скончался 10 июля 1966 года. Похоронен в городе Карачаевск на площади возле Дома Советов.

Награжден орденом Ленина (17.11.1943), тремя орденами Красного Знамени (17.06.1943, 17.08.1943,), орденами Александра Невского (29.04.1944), Отечественной войны 2-й степени (27.09.1943), Красной Звезды, медалями.

Он был Почетным гражданином городов Нардубицы (Чехия), Ленинград и Карачаевск.

На родине именем первого Героя-карачаевца названы школа и улица и парк в городе Карачаевске. Также его имя носят школа в ауле Старая Джегута улицы в городе Усть-Джегута и в селе Кызыл-Октябрьский Зеленчукского района, в аулах Сары-Тюз, Кумыш, переулок в селе Первомайское Малокарачаевского района. В Усть-Джегуте и Карачаевске (в 1968 году) Герою установлены памятники. В Черкесске в Аллее героев - бюст. В городе Иваново с внутренней стороны ограды Соборной мечети установлена мемориальная доска.

Сочинения:
Танки идут в атаку. Ставрополь, 1971.
За Отчизну (на карачаевском языке)

В годы Великой Отечественной войны на фронте плечом к плечу воевали сыновья и дочери всех республик и всех народов СССР. У каждого народа на этой войне были свои герои.

Народы, у которых героев было больше всего

В годы Великой Отечественной войны Героями Советского Союза стали 7998 русских, 2021 украинец, 299 белорусов. Следующими по количеству героев идут татары – 161, евреи – 107, казахи – 96, грузины – 90, армяне – 89.

Другие народы

Ненамного отстали от грузин и армян узбеки – 67 героев, мордвинцы – 63, чуваши – 45, азербайджанцы – 43, башкиры – 38, осетины – 33.

По 9 героев вышли из немецкого (речь, конечно же, о поволжских немцах) и эстонского народов, по 8 – из карелов, бурятов и монголов, калмыков, кабардинцев. Адыги дали стране 6 героев, абхазы – 4, якуты – 2, молдаване – тоже 2, тувинцы –1. И, наконец, представители репрессированных народов, таких как чеченцы и крымские татары, сражались не менее храбро, чем остальные. 5 чеченцев и 6 крымских татар были награждены званием Героев Советского Союза.

О «неудобных» национальностях

На бытовом уровне в СССР практически не было этнических конфликтов, все мирно жили бок о бок, и относились друг к другу если не по-братски, то по-добрососедски. Однако, на государственном уровне были периоды, когда некоторые народы считались «неправильными». Это, прежде всего, репрессированные народы, и евреи.

Все, кто хоть немного интересуется вопросом крымских татар, знает имя Аметхана Султана, легендарного летчика-аса, дважды Героя Советского Союза. Подвиги совершили и представители чеченского народа. Как известно, в 1942 году был прекращен призыв на фронт жителей Чечено-Ингушской республики, но уже к концу лета этого года, когда фашисты вторглись на Северный Кавказ, было принято решение призывать на фронт добровольцев из числа чеченцев и ингушей. На призывные пункты явились 18,5 тысяч добровольцев. Они стояли насмерть на подступах к Сталинграду в составе отдельного Чечено-Ингушског о полка.

О евреях нередко бытует мнение, что представители этого древнего народа способны, прежде всего, к интеллектуальной работе и к коммерции, а вояки из них так себе. И это неправда. 107 евреев стали в годы Великой Отечественной Героями Советского Союза. Огромна заслуга евреев, например, в организации партизанского движения в Одессе.

От «натуральных» чисел – к процентам

7998 русских стали в годы войны Героями Советского Союза. На первый взгляд, это число намного больше, чем 6 – именно столько Героев Советского Союза из адыгов. Однако, если посмотреть на процентное соотношение числа героев к численности населения, то получится совсем иная картина. Перепись 1939 года показала, что в стране живут 99 591520 русских. Адыгов – 88115. И получается, что процент героев на «душу населения» у маленького адыгейского народа даже несколько больше, чем у русских – 0,0068 против 0,0080. «Процент героизма» у украинцев составляет 0,0072, у белорусов – 0,0056, у узбеков 0,0013, у чеченцев – 0,0012 и так далее. Понятно, что само по себе число героев не может считаться исчерпывающей характеристикой национального духа, но вот соотношение числа героев и общей численности населения что-то да говорит о народе. Если ознакомиться с этой статистикой на примере народов СССР, то станет ясно – в годы войны каждый из наших народов внес свою долю в общую победу, и выделять кого-то было бы вопиющей несправедливость ю.

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Наши земляки- герои Великой Отечественной войны Байчоров Тенгиз Узденова Ася

В первые месяцы Великой Отечественной войны состав Красной Армии пополнили 15600 карачаевцев, т.е. каждый пятый представитель народа. 9 тысяч из них погибли на фронтах.

Но живы навсегда В сокровищнице памяти народной Войной испепеленные года А.Ахматова

На фронтах Великой Отечественной войны многие сыны и дочери Карачая показали героизм и мужество. В Заполярье охранял границу сержант 125 полка морской пехоты Хызыр Хачиров, который в 1944 г. повторил подвиг Александра Матросова.

Харун Богатырев Отважно громил фашистов Х.У. Богатырев. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено в 1943 г. за умелую организацию форсирования Днепра при освобождении Киева от гитлеровцев. Осман Касаев В борьбе с фашистскими захватчиками обессмертил свое имя сын Карачая - герой Белоруссии Осман Касаев. К февралю 1944 года его отряд разгромил 27 вражеских гарнизонов, уничтожил до 4 тысяч фашистов, провел более 100 других крупных диверсий и операций.

С августа 1942 - на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в Курской битве,совершив 63 боевых вылета, принял участие в 23 воздушных боях, сбив 9 вражеских самолётов. В дальнейшем участвовал вбитве за Днепр, сбив в воздушном бою 9 Сентября1943 года сразу четыре немецких самолёта. Два раза был ранен. 25 сентября 1943 года во время бомбардировки советского аэродрома под Прилуками Голаев бросился тушить горящие самолёты и погиб. Похоронен в братской могиле на центральной площади Прилук Джанибек Нанакович Голаев

Чочуев Харун Адемеевич - офицер Красной Армии, по- ручик чехословацкой армии. Тяжело раненый, он попал в немецкий плен на территории Словакии. Бежал из плена. Образовал в большом селе Неслушко партизанский отряд "Свобода« из словацких патриотов и советских солдат, бежавших из плена. Своими действиями отряд внес ощутимую лепту в освобо- ждении Словакии от фашистского ига.

Узденов Дугербий Танаевич Узденов Дугербий Танаевич - гвардии капитан, командир диверсионно-разведывательной группы разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР, затем командир отряда особого назначения. Он представлялся во время войны к присвоению звания Героя Советского Союза.

В боях с гитлеровцами в Белоруссии смертью героев пали партизанские командиры Кичибатыр Хайиркизов, Юнус Каракетов, Азрет Узденов. Домбузулла Каракетов и д р.

Каракетов Юнус Кеккезович Каракетов Юнус Кеккезович - лейтенант, один из вы- дающихся организаторов партизанского движения в Белоруссии. Он лично спас 1075 красноармейцев от плена. Немцы за поимку Каракетова обещали 10 тыс. немецких марок. В марте 1943 г. он представлялся к званию Героя Советского Союза, но это предложение было отклонено.

Гербеков Магомет Чомаевич Гербеков Магомет Чомаевич - в годы великой Отечественной войны командир минометного расчета, старшина. Отлично действовал в ходе наступления советских войск под Сталинградом. В ноябре - декабре 1942 года наводчик 82-мм миномёта 177-го отдельного пулемётного батальона 57-й армии сержант Гербеков уничтожил станковый пулемёт с расчетом, 2 блиндажа, до 20 гитлеровцев, 4 повозки с боеприпасами.

Ижаев Абдулла Махаевич С октября 1942 года- на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Центральном, Брянском и 1- Украинском фронтах. Был тяжело ранен. Участвовал в Курской битве, подбил три вражеских танка. За время последующих боёв ещё два раза был ранен, конец войны встретил в Берлине Был награждён двумя орденами Славы, третий не получил из-за своей национальности. В 1946 году в звании сержанта Ижаев был демобилизован и был вынужден уехать в Киргизскую ССР. В 1957 году вернулся на родину, работал в совхозе «Учкекен». Умер в 1994 году

ЗАЛИХАТ ЭРКЕНОВА КАРАЧАЕВСКАЯ "ЗОЯ КОСМОДЕМЬЯНСКАЯ". Она обессмертила свое имя в дерзких боях во вражеском тылу... Выбрасывая вперед парашютные десанты и лазутчиков, немцы двигались к перевалам на Грузию. На их пути встали партизаны отряда "Мститель". После боя отход партизан прикрывала Залихат Эркенова. Позже она попала в руки врага.

Мы помним, мы гордимся!!!

Спасибо за внимание!

Все на защиту Отечества!

Поскольку же в данном случае речь идет о вкладе репрес­сированных народов в дело защиты Отечества в годы Великой Отечественной войны, это необходимо вдвойне.

Почему? Да потому что численность большинства репрес­сированных народов к началу войны составляла по несколько десятков (редко сотен) тысяч человек, в то время как в СССР были народы, которые исчислялись миллионами, а то и десят­ками миллионов. Поэтому простое арифметическое сравнение вклада этих народов в дело защиты Родины было бы не слиш­ком объективным, так как чем малочисленней народ, тем мизер­ней будет казаться его вклад в общее дело победы.

Такая же картина представится и в случае попытки сравнения объема материальных потерь и человеческих жертв, понесен­ных этими народами.

Для убедительности сказанного приведем (без всяких персо­нификаций) элементарный пример весьма близкий к реальной действительности военных лет.

Представьте себе малочисленный народ, составляющий 50 тыс. человек и направивший на фронт всего-то 10 тыс. своих представителей, и народ пятимиллионный, давший тому же фронту 500 тыс. человек.

Конечно, при обычном суммарном сравнении приведенных данных все наглядно и просто, так как совершенно очевидно, что количественный вклад пятимиллионного народа в пятьдесят раз выше вклада народа малочисленного, в связи с чем вполне возможно, что и победа могла бы быть одержана даже без его участия.

К сожалению, такая точка зрения и доминировала в СССР долгие годы, принижая тем самым роль малочисленных и, в пер­вую очередь, репрессированных народов в деле защиты Роди­ны. Мало кто осмеливался делать сравнительные анализы по их удельному весу и сказать вслух о том, что, если в данном случае пятимиллионный народ направил на фронт 10% от своей общей численности, то у малочисленного народа этот показа­тель составляет 20%, а это значит, что относительный уровень его вклада и понесенных им жертв в реальности вдвое выше.

В аналогичной ситуации оказался и малочисленный балкарс­кий народ, еще до трагического для него марта 1944 года напра­вивший на фронт 16,3 тыс. своих сыновей и дочерей, при всей его реальной довоенной численности 60-62 тыс. человек. (Офи­циальные данные о численности балкарцев всегда занижались руководством республики)...

Воины-балкарцы сражались за Родину практически на всех без исключения фронтах Великой Отечественной войны от Запо­лярья до Черного моря.

Были среди них и счастливцы, которые форсировали Вислу и Одер, с боями прошли через всю Европу, штурмовали Берлин и оставили на стенах рейхстага надписи: «От Эльбруса до Бер­лина!»

Воевали балкарцы и в знаменитых партизанских отрядах Ков­пака, Сабурова, Медведева и даже в отрядах французского, ита­льянского и югославского Сопротивления.

Последним аккордом в их ратном пути оказалось участие в разгроме Квантунской армии в мае 1945 года.

И надо сказать, что воевали они весьма достойно. Об этом красноречиво свидетельствует огромное количество фактов, в т. ч. и то, что в первый же день войны среди многонационально­го контингента героических защитников Брестской крепости ока­залось более двадцати наших земляков, а прах одного из них, геройски погибшего Дахира Кудаевича Джаппуева, по сей день покоится на холме Славы этого бессмертного гарнизона...

Говоря об отважных сынах балкарского народа, вступивших в бой на западных рубежах нашей родины, невозможно не упо­мянуть гвардии майора и легендарного комбата Зекерию Сулеймановича Этезова, погибшего в феврале 1944 года в Витебской области и посмертно представленного к званию Героя Советс­кого Союза.

Он познал и горечь отступления, и радость наступления, был трижды ранен, но каждый раз возвращался на фронт.

В августе 1943 года, в ходе трехдневных боев за г. Духовщина, его гвардейский батальон, уничтоживший полторы сотни вражеских солдат, три склада боеприпасов и два орудия, пер­вым ворвался в город, за что Этезов был награжден высшей государственной наградой СССР - орденом Ленина.

Но вскоре, уже в сентябре того же года, батальон З. Этезова прорвал очередную оборону противника и в течение одного дня освободил четыре населенных пункта, захватив при этом пять орудий, два шестиствольных миномета и штабные документы, огромное количество боеприпасов и продовольствия...

Позднее, оценивая боевые заслуги отважного комбата, гене­рал Гаврилов писал: «Могу с полной ответственностью ска­зать, что за всю войну мне не доводилось встречать человека бесстрашнее и смелее Этезова».

Так воевали балкарцы!

Убедительным свидетельством сказанному является и тот факт, что и первым Героем Советского Союза среди 60-ти тыс. фронтовиков - выходцев из Кабардино-Балкарии - стал бал­карец Алим Юсуфович Байсултанов, гвардии капитан, летчик-штурмовик Балтийской морской авиации, получивший свою Золотую Звезду в самый опасный для страны и самый скупой на награды период войны. (Был награжден Указом ПВС СССР от 23 октября 1942 года).

В том очередном наградном листе А. Байсултанова говорит­ся: «...277 раз поднимал в воздух на разгром врага свой само­лет тов. Байсултанов, и где бы ни появлялся он, то ли над Ханко и Таллином, то ли над Ленинградом,- везде фашисты чувствуют на своей спине мощь беспощадного удара отваж­ного летчика Байсултанова... За время Великой Отечествен­ной войны тов. Байсултанов в 45 воздушных боях уничтожил 19 самолетов противника, из них самостоятельно 4, в группе с товарищами 13 и два на земле, на штурмовке вражеского аэродрома.

64 раза вылетал на штурмовку войск и техники против­ника, и после каждой проведенной им штурмовки противник недосчитывал большого количества своих солдат и техники.

Вылетая 27 раз на разведку, он всегда приносил ценные све­дения о противнике...».

Увы, и к великому сожалению, уже через год погиб в ожесто­ченном бою летчик-герой А. Байсултанов, а еще через четыре месяца вся его семья, в т.ч. пожилые родители и малолетние братья (как и все остальные балкарцы), были загнаны в вагоны-скотовозы и депортированы под конвоем в голодные азиатские степи.

Вот что пишет по этому поводу в своем письме от 26.07.1956 года, отправленном (из мест его ссылки) на имя Н.С. Хрущева, бывший первый секретарь Черекского райкома ВКП(б), балкарс­кий писатель Ж. Залиханов:

«... Массовое выселение народов обрекало их на неминуемое вымирание, в результате чего в 1943-1945 гг. степи Казах­стана и Киргизии были усыпаны костями чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев. Приведу несколько примеров:

а) В порядке насильственного выселения в сел. Карасу Ошской области прибыла семья одного из первых Героев Совет­ского Союза, члена КПСС, капитана тов. Байсултанова Алима, прозванного балтийским асом за отвагу и геройство. Тов. Байсултанов погиб в дни выселения балкарцев в жестокой схватке с фашистскими истребителями над Балтийским морем и посмертно был представлен к присвоению дважды Героя Советского Союза, но как балкарцу (после выселения нас) ему было отказано в этом.

Его отец, член КПСС, честный труженик колхоза, мать героя и двое братьев в 1944 году умерли с голоду...

В период Великой Отечественной войны более 15 тысяч балкарцев отважно сражались за нашу Родину в рядах славной Советской Армии, в партизанских отрядах. В борьбе с фашиз­мом родились сотни героев-воинов балкарцев...».

Вторым, реально награжденным балкарцем - Героем Совет­ского Союза оказался также гвардеец Мухажир Магомедович Уммаев, чья Золотая Звезда была вручена уже его родственни­кам через 45 лет после его смерти.

В апреле 1944 года его рота, как свидетельствуют наградные документы, «...сломив ожесточенное сопротивление врага, под ураганным огнем противника, первой ворвалась в Одес­су...».

В тот же день командир роты М.М. Уммаев был представлен к званию Героя Советского Союза.

Но вновь, увы и ах! Буквально месяцем ранее из КБАССР был тотально и в насильственном порядке депортирован весь бал­карский народ, обвиненный в национал-предательстве, а пото­му «на верхах» решили, что сын «народа-предателя» Героем «быть не может!» и вручили тогда М. Уммаеву орден Александ­ра Невского...

Такая же участь постигла на Черноморском побережье еще одного героя-балкарца Юсуфа Аттаевича Теммоева, парторга особого артдивизиона Таманской бригады морской пехоты.

В 1943 году после одной из удачно спланированных и дерзко проведенных нападений на румынские части, оборонявшие город Керчь, было пленено огромное количество румын во главе с их генералом. За участие в организации и проведении этой операции Ю.А.Теммоев был представлен к званию Героя Советского Союза, но так и не получил заслуженной им награ­ды. Более того, по ряду свидетельств, это было уже вторым его представлением к этой награде и вторым же отклонением его кандидатуры. Вот что пишет по этому поводу однополчанин Ю. Теммоева, полковник в отставке Л.К. Панченко: «...Теммоев был дважды представлен к званию Героя Советского Союза. Первый раз командованием 189-го армейского запасного полка за ликвидацию немецкого десанта, мужество и героизм. Вто­рой раз - за пленение румынской дивизии»...

И наконец. Говоря о сражениях за Крым и Кавказ, нельзя не упомянуть еще одну (знаковую для нас) фигуру - Кайсына Шуваевича Кулиева, тогда еще молодого поэта и офицера-десантника, штурмовавшего Сапун-гору, а годы спустя ставшего прижизненным классиком мировой литературы, Героем Социа­листического Труда и удостоившегося званий лауреата Ленинс­кой и Государственной премий РСФСР...

Конечно, в заданном формате сегодня мы не можем не толь­ко перечислить всех фронтовиков-балкарцев, но и назвать пои­менно тысячи из них награжденных.

Что же касается Героев Советского Союза, то, как выясни­лось в период гласности и перестройки, фактически за годы ВОВ к этому высокому званию, помимо А. Байсултанова и М. Умма­ева, были представлены более полутора десятка балкарцев, которые так и не получили этого звания.

Мы в алфавитном порядке публикуем их списки, составлен­ные нашими исследователями на основании самых различных свидетельств:

Бабаев Магомед Тауканович,

Даутов Махти Зулкарнеевич,

Залиханов Магомед Каншауович,

Зукаев Конакбий Хаджимурзаевич,

Кадыров Мухажир Цицуевич,

Кудаев Шамсудин Гергокович,

Кучмезов Абдулла Юсупович,

Кучуков Магомед Шабазович,

Макитов Магомед Исхакович,

Настаев Хажбекир Хаджи-Омарович,

Османов Дадаш Жунусович,

Теммоев Юсуф Аттаевич,

Уянаев Рамазан Магомедович,

Черкесов Сарбий Маштаевич,

Эльсуеров Кеккёз Магомедович,

Этезов Зекерия Сулейманович.

В народе называют еще несколько имен, якобы представ­ленных к этому званию, но из-за отсутствия бесспорных тому доказательств они не были включены в публикуемый список.

К великому сожалению, прекрасно понимая, что каждый из вышеприведенного списка заслуживает целой статьи, если не книги, мы приносим им всем, живым и мертвым, свои извинения за то, что не смогли в данной публикации перечислить боевые заслуги каждого из них в отдельности.

Вместе с тем и справедливости ради, мы напоминаем нашим читателям, что всем им, исходя только из их национальной при­надлежности, в лучшем случае, вручались иные, меньшие по достоинству, награды, а то и просто «благодарности Верховного Главнокомандующего».

Более того, на поверку оказалось, что оставшиеся из них в живых, всю свою жизнь пытаясь добиться справедливости и получить заслуженные ими награды, многократно обращались в самые различные инстанции, начиная от наградных отделов и архивов до бывших командующих армиями и фронтами, а иног­да и к действующим руководителям государства.

Среди них были и такие, кто за долгие годы поисков находил не только своих сослуживцев-фронтовиков, т.е. живых еще сви­детелей, а даже тех, кто представлял их к этим наградам.

Но все было бесполезно. В ответ шли обычные отписки, что «документов не обнаружено...».

Сегодня, при наличии огромного числа ранее не известных документов, вся сложившаяся в те годы ситуация, как и породив­шие ее причины, становятся предельно понятными для любого грамотного исследователя...

Дело в том, что, даже не говоря (о еще довоенных!) засек­реченных картах с заранее «перекроенным» на них Северным Кавказом, достаточно взглянуть только на одну оперативную карту 1942 года, где указана дислокация советских войск, оборо­нявших Главный Кавказский хребет, и все становится «на свои места».

Уже на этой карте столица Карачаевской автономной облас­ти (являвшейся тогда субъектом РСФСР) - город Микоян-Шахар (ныне Карачаевск) значится под грузинским названием Клухори, каковым он стал официально именоваться только после депор­тации карачаевского народа (в ноябре 1943 года) и передачи этой территории Грузинской ССР.

А ведь тогда, в октябре 1942 года, до депортации карачаев­цев и передачи этих земель Грузии было еще свыше года!?

Поэтому после изучения ряда имеющихся документов, в т.ч. и подобных картографических «чудес», напрашивается единс­твенный вывод о том, что еще задолго до начала насильствен­ной депортации народов высшее командование, особые и поли­тические отделы дивизий, армий и фронтов уже имели на руках секретный перечень национальностей, чьи представители «не могли быть!» Героями Советского Союза.

Иначе как бы потом смогла сталинско-бериевская пропаган­да объяснить мировому сообществу тот «советский» парадокс, когда сыновья геройски сражаются и гибнут на фронтах войны, защищая Родину, а их престарелые родители, жены и малолет­ние дети в то же самое время «оптом и в розницу продают ее врагу»?!

Более того, имели место случаи, когда в звании Героя отка­зывалось и представителям иных национальностей, если кто-то из их родителей принадлежал к репрессированным народам. В частности, кабардинцу К.Л. Карданову, командиру танкового взвода, геройски погибшему в 1944 году в боях за Украину и пос­мертно представленному к этой награде, было отказано только за то, что его мать была балкаркой. Поэтому, как и в случае с М. Уммаевым, его Золотая Звезда была вручена родственникам в 1990 году.

Из всего сказанного становится совершенно очевидным, что, не мудрствуя лукаво и загодя сочинив единую, почти стандарт­ную обвинительную формулировку для всех впоследствии реп­рессированных народов и пытаясь во что бы то ни было заранее обвинить их в «национал-предательстве», верховные власти страны доходили до трагикомизма.

Так, например, если на территории Кабардино-Балкарии окку­панты все же находились, пусть и всего-то около трех месяцев, то на территории Чечни и Ингушетии и вовсе не ступала нога немецкого солдата. Поэтому вряд ли чеченцы и ингуши могли перетащить свою родину на линию фронта (к Эльхотовским Воротам в Осетии), чтобы там «продать» ее врагу...

Конечно, пройдя через ужасы коллективизации, войны и ссыл­ки и достаточно хорошо представляя себе всю варварско-преступную сущность сталинско-бериевского режима, как и истин­ные масштабы его дикого произвола, перестаешь удивляться многому. В том числе и тому, что сразу же на уровне политот­делов дивизий и армий «зарубались» любые представления к высшим государственным наградам представителей репресси­рованных народов.

Наоборот, реально оценивая ситуацию того времени, сегодня уже начинаешь думать: «Слава Богу, что их попросту не собрали вместе и не расстреляли как детей «народов-изменников!».

Если учесть огромные, нередко неоправданные, фронтовые потери и массовые расстрелы мирных сограждан, то уничтоже­ние нескольких десятков и даже сотен тысяч солдат из числа репрессированных народов, к тому же, как всегда «исходя из высших государственных интересов и руководствуясь законами военного времени», для той системы было делом не сложным.

Ведь в отличие от многонационального состава полковых и батальонных командиров (не говоря уже о рядовых солдатах), бок о бок сражавшихся с представителями репрессированных народов и с чистой совестью представлявших их к самым высо­ким правительственным наградам, самые ответственные пред­ставители высших органов государственной власти относились к этим народам с явной ненавистью...

Мы уже рассказывали ранее, в одной из газетных публика­ций, о том, как всю свою жизнь не мог забыть шокировавшего его случая офицер-фронтовик Султан Каитмурзаевич Бабаев, начавший свою послевоенную карьеру в ссылке лейтенантом МВД Казахской ССР и достойно завершивший ее уже на роди­не в должности Министра внутренних дел КБАССР в звании генерал-майора.

Он с горечью рассказывал об одном офицерском собрании работников МГБ и МВД Казахстана, состоявшемся в 1948 году, на котором присутствовал лично. Его тогда поразило выступление представителя центрального аппарата МВД СССР генерал-лейтенанта Шарапова, который, говоря о спецпереселенцах, т.е. о депортированных народах, сказал:

«Не нужно было везти их в Казахстан, а надо было везти их дальше, на восток, к Тихому океану и там утопить!»...

Увы, но и без «благих пожеланий» всякого рода «Шарапо­вых», к тому времени от голода, тифа и непосильного труда в местах ссылки погибло свыше трети из числа депортированных балкарцев.

Кроме того, все фронтовики, оставшиеся в живых, сразу же при демобилизации направлялись только в места депортации их народов, где месяцами, а то и годами разыскивали собствен­ные семьи, нередко уже погибшие, и ставились там на «спец. учет», автоматически лишались своих чинов, званий и граждан­ских прав и как прочие ссыльные оказывались поднадзорными местных комендатур.

Как свидетельствуют (ранее опубликованные нами) архивные документы, к маю 1949 года на учете, в местах ссылки, значи­лось всего лишь 1045 балкарцев- «спецпереселенцев, ранее служивших в Красной Армии», в т.ч. 99 офицеров, 243 сер­жанта и 703 рядовых.

То есть это было все, что осталось от огромного (по нашим меркам) числа ушедших на фронт балкарцев.

И первопричиной столь огромных потерь стало то, что в тече­ние 1941-1943 гг. КАББАЛКОБКОМ во главе с З.Кумеховым возложил на балкарцев двойную мобилизационную нагрузку по сравнению со всей остальной (не балкарской) частью населе­ния республики. Об этом достаточно убедительно изложено в прилагаемой нами газетной статье: «Мобилизация или убийс­тво? »

Жаль, но только сегодня выясняется и то, что часть фрон­товиков-балкарцев была призвана не своими (по месту житель­ства) военкоматами, а через военкоматы ряда кабардинских районов республики, которые, похоже, не слишком торопились выполнять план призыва на фронт за счет своего населения. Кроме того, судя по многочисленным ныне свидетельствам, среди призванных на войну балкарцев оказалось немало людей старшего, далеко не призывного возраста.

Второй губительной причиной столь огромных потерь оказа­лось то, что практически все мобилизованные балкарцы попали на фронт еще до депортации балкарского народа, т.е. в первые и самые тяжкие 2-2,5 года войны, когда в считанные дни погибали и расформировывались целые дивизии и разваливались армии...

Конечно, Кёнделен являлся одним из самых крупных сёл Бал­карии, состоявшей к тому времени из 104-х больших и малых этнических поселений, которые были объединены в составе 31-го сельского Совета, и все они понесли столь же значимые по уровню людские потери.

Достаточно сказать, что после возвращения балкарцев из ссылки на Родину, т.е. к началу 60-х годов, в лучшем случае, около 15-20% из них поселились в городах Нальчике, Тырныаузе и пяти-шести смешанных сельских населенных пунктах рес­публики. Остальные 80-85% возвратившихся заново построили дома и разместились всего лишь на территориях 28 бывших балкарских поселений.

То есть свыше 70-ти бывших этнических поселений Балкарии так и остались доселе в руинах, как еще одно страшное свиде­тельство реальных человеческих потерь, понесенных балкарс­ким народом, за годы войны и депортации.

Возможно, что для стороннего читателя эти цифры могут показаться невероятными. Но тогда ему стоит вспомнить хотя бы один официально озвученный по ЦТ факт, что только «под Сталинградом погибло свыше миллиона советских сол­дат, и едва ли 10% из них захоронено».

Это говорит о том, что, в лучшем случае, 10% их семей, получивших фронтовые «похоронки» или иные, более поздние, известия, знают о гибели и месте захоронения своих сыновей. Все остальные погибшие так и остались на волжских бере­гах незахороненными и неизвестными. И для них война еще не закончилась, как и для миллионов других советских солдат, усеявших своими костьми всю Европу...

И наконец. В завершение темы о людских потерях балкарско­го народа за годы войны и ссылки, наверное, необходимо упо­мянуть и о выводах ряда известных в этой области российских ученых-исследователей.

В частности, Х-М. Ибрагимбейли, Н. Бугай, С. Червонная, П. Полян и др. в своих трудах особо подчеркнули, что балкар­цы оказались единственным советским народом, который к началу 60-х годов, т.е. к моменту его возвращения из депор­тации на родину, так и не достиг своей довоенной числен­ности, несмотря даже на очень высокую рождаемость в 50-е годы.

Да и вряд ли могло быть иначе, если по подсчетам одного из авторитетных историков-балкарцев, д.и.н. Х-М. Сабанчиева, демографические потери балкарского народа за 13 лет его ссылки (без учета фронтовых потерь!) составили свыше 48% от числа депортированных в 1944 году...

Поэтому, даже сегодня, воспринимая как состоявшийся факт и неизбежное зло из нашего прошлого столь высокий уровень людских потерь на фронте и утешая себя тем, что все эти жер­твы были небесполезны, а принесены народом во имя защиты Родины, все же трудно избавиться от ощущения, что мы по сей день остаемся без вины виноватыми. В том числе и перед памя­тью наших погибших солдат.

Дело в том, что практически никто из нас сегодня не владе­ет точным поименным списком всех балкарцев, оказавшихся на фронте, и все эти годы мы вынужденно пользуемся только общи­ми документальными данными, обнаруженными в самых различ­ных источниках, начиная от официальных докладов высших сов. парт. чиновников бывшей КБАССР, систем МГБ, НКВД и до отче­тов спецпереселенческих комендатур, действовавших в местах выселения балкарского народа.

Конечно же, до дня депортации, 8.03.1944 г., все эти списки были, причем не только в системе райоблвоенкоматов, но и в каждом балкарском райкоме и сельском Совете, в соответству­ющей им части.

Однако после насильственного выселения балкарцев прак­тически вся касающаяся их документация была собрана органа­ми власти Кабардинской АССР, частично запрятана в архивы, а частично уничтожена.

Более того, поскольку Балкария вскоре была поделена (Ука­зом ПВС СССР от 8.04.1944 г.) между Грузией, которой отошло 10% ее территорий, и Кабардой, которой достались остальные 90%, началось интенсивное переписывание, то бишь откровенное извращение и фальсификация ее истории, в которой уже «не было места» балкарскому народу.

Судите сами. Если для южной части крохотной к тому времени Балкарии (общей площадью всего-то около 5,6 тыс. кв. км) сочи­нялась «грузинская история», то для остальной ее части сочиня­ли «историю кабардинскую». И как это не жаль и постыдно, но сочинением «соответствующих», заказных историй занимались не только местные ученые, но и многие столичные «корифеи», которые, к тому же, неоднократно ранее бывали в Балкарии и хорошо знали ее настоящую историю.

То есть и во-первых. Не кто иной, как высшие органы госу­дарственной власти целенаправленно и поточным методом уничтожали и фальсифицировали всю научно-документальную базу, касающуюся балкарцев, в т. ч. и по фронтовикам.

Полностью перекраивались географические и администра­тивные карты республики, приписывалось другим народам не только все культурно-историческое наследие балкарского наро­да, но и самые известные его представители.

Дело дошло до абсурда, когда даже единственно известный к тому времени и погибший в 1943 году Герой Советского Союза балкарец А. Байсултанов тут же был переписан в кабардинца, о чем впоследствии десятилетиями «свидетельствовал» плакат в военкомате, вывешенный в «воспитательных» целях и снятый со стены после скандала только в 90-е годы. То есть, спустя пол­века после войны и через 35 лет после возвращения балкарцев из ссылки на родину!..

Во-вторых и к сожалению, почти аналогичной оказалась тогда ситуация и с другими наказанными народами.

Вот что говорил по этому поводу профессор Стенфордского университета США Роберт Конквест: «Я решил написать о высылке чеченцев, калмыков, балкарцев, крымских татар и столкнулся с полным отсутствием материала. Калмы­ки просто исчезли с географической карты - можно было писать детектив. И уже после этого заинтересовался сталинизмом, как системой тотального террора и обма­на»...

Профессор, конечно, был прав. Ранее имевшиеся докумен­ты по этим народам частично были уничтожены, а частично настолько засекречены, что и по сей день невозможно до них добраться.

В этой связи, наверное, следует вспомнить еще один при­мечательный случай, имевший место в 1991 году, т.е. в разгар гласности и перестройки.

Представители весьма авторитетного тогда Национального Совета балкарского народа, пытаясь непременно достать копии реальных списков мобилизованных на фронт балкарцев и ряда секретных писем-доносов, направленных высшим руководством КБАССР в Москву, так или иначе обращались в три различные государственные структуры, где эти документы не только могли, но и должны были бы быть. Однако все их попытки были безус­пешны. В двух инстанциях им наотрез и сразу отказали, заявив, что у них нет этих документов. И лишь в третьем случае один из ныне покойных чиновников искренне сказал: «Друзья, поверьте, если эти документы будут преданы гласности, то в республике начнется такое, что приведет ее к окончательному развалу»...

Жаль, но этот взрослый и достаточно искушенный в политике человек всерьез полагал, что на лжи можно сохранить взаимное доверие, межнациональный мир и единство государственного образования.

Балкарцы никогда не хотели межнациональных конфликтов с кем бы то ни было и не обвиняли другие народы за злодеяния, учиненные горсткой их представителей, оказавшихся во власти. Более того, они прекрасно понимали, что даже лихо «перестро­ившиеся» партгосаппаратчики республики попросту не жела­ют порочить своих бывших предшественников, десятилетиями «катавших» в Москву лживые политические доносы на балкар­ский народ, но по-прежнему числящихся здесь «выдающимися общественными и государственными деятелями».

Кроме того, чиновники опасались, что, помимо всего проче­го, широкая общественность узнает еще и о том, как эти самые «государственные деятели»-националисты, спасая от фрон­та своих соплеменников, целенаправленно возложили двой­ную мобилизационную нагрузку на малочисленный балкарский народ, прекрасно осознавая, что ставят на грань уничтожения весь его мужской генофонд.

Так оно и случилось. Абсолютное большинство взрослой час­ти мужского населения Балкарии погибло на войне. Это привело к первому разрыву поколений. Поэтому к моменту депортации балкарского народа почти вся его мужская часть состояла в основном из стариков и детей.

Второй и еще более страшный разрыв поколений настиг бал­карцев на чужбине, в годы депортации, где в первую очередь массово погибали наиболее слабые, т.е. те же старики и дети.

Таким образом, война и депортация отбросили развитие бал­карского народа, по меньшей мере, на два поколения, о чем сви­детельствуют и остатки руин десятков бывших балкарских посе­лений...

Но самое страшное заключается в том, что и через полвека после войны, уже в середине 90-х годов, это проклятие вновь настигло балкарцев.

Тут, наверное, не вдаваясь в какие-то личные эмоции, доста­точно сказать, что, независимо друг от друга, несколько авто­ритетных российских ученых оценили социально-экономи­ческое положение балкарского народа (к концу XX века!) как национальное бедствие. А учитывая еще и 290%-ную смерт­ность в его среде, - этнической катастрофой...

Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения Бугай Николай Федорович

1 Депортация карачаевцев из Ставропольского края

Депортация карачаевцев из Ставропольского края

Итоги Всесоюзной переписи населения 1937 г. свидетельствуют о том, что среди населения СССР по республикам, краям и областям проживало 108 545 лиц карачаево-балкарской национальности 891 . Общность языка этих двух народов, их традиций позволяла составителям переписи объединять их в одну графу.

Правда, такой подход не отмечает конкретную численность карачаевцев и балкарцев. Поэтому особую ценность в плане выяснения численности каждого народа в отдельности дают сведения о национальном составе по краям, в частности по Орджоникидзевскому краю. По данным за 1937 г., численность карачаево-балкарского населения в нем составила 69 310 чел. Одновременно в Кабардино-Балкарской АССР насчитывалось балкарцев 39 145 чел. 892

Если учесть, что на территории Карачаевской автономной области проживали и представители других народов, например греки, ногайцы, русские, абазины, черкесы, то надо согласиться с данными о численности населения в области на начало 1940-х гг., опубликованными в газете «Известия» 29 июня 1940 г. Согласно этим сведениям, численность нерусского населения в области составляла 75 736 чел.

Итоговые данные о численности населения были приведены в справке ЦК КПСС экспертами Е. Громовым, В. Чураевым, подготовленной в ноябре 1956 г. в связи с реализацией мер по возвращению карачаевцев в места прежнего проживания. В документе указывается, что по переписи 1939 г. в шести районах бывшей Карачаевской автономной области проживало 150,3 тыс. чел., в том числе 70,3 тыс. карачаевцев 893 .

Как и повсюду на Северном Кавказе, обстановка в области оставалась как накануне захвата края фашистами, так и в ходе его освобождения сложной и напряженной.

Мобилизационная роль партийных организаций в крае оставалась, несомненно, высокой. Сотни коммунистов, комсомольцев, гражданского населения различных национальностей ушли на фронт защищать Отечество. Из области, по опубликованным сведениям И.М. Каракетовой, отправились на фронт 15 600 представителей народов, населявших ее, 3 тыс. чел. находились в трудовой армии 894 . От Карачаевской и Черкесской областей поступления в Фонд обороны СССР составили с 1941 по 1943 г. более 52 млрд руб. 895

Трудная экономическая ситуация, вызванная войной, осложнила снабжение населения продуктами первой необходимости. На местах оживились те, кто был недоволен проводимыми мерами по коллективизации.

Как известно, немецкие войска захватили территорию Карачаевской автономной области. Действия их в области ничем не отличались от той политики, которая велась на всей остальной захваченной территории страны. Расстрелы, убийства, грабежи были повсеместными. Народному хозяйству края был нанесен громадный ущерб.

Немецкое командование развернуло широкую агитационную работу среди населения. Опора делалась в первую очередь на тех, кто мог оказать поддержку по установлению и упрочению «нового порядка». В области был образован Карачаевский национальный комитет, в состав которого вошли лидеры так называемых «сил сопротивления Советам», безусловно, никоим образом не отражавшие интересов народа в целом. Действовал комитет с 3 августа 1942 г. по 20 января 1943 г. В срочном порядке на территории области был организован полицейский аппарат (от 15 до 45 полицейских в каждом ауле), специальные отряды по ликвидации немногочисленных партизанских отрядов и отряды самообороны 896 .

Еще до оккупации в Карачаевской автономной области становилась все более заметной концентрация дезертиров и уклонявшихся от призыва в Красную армию лиц. Большая часть влилась в банды, усилив позиции альтернативных властям сил.

После освобождения территории области в январе 1943 г. одно за другим следовали убийства партийных и советских работников, опытных специалистов сельского хозяйства. В январе 1943 г. Карачаевский национальный комитет сумел организовать вооруженное восстание в Учкулановском районе, направленное против Советов 897 .

Борьба с бандами на территории Ставропольского края протекала в сложных условиях, однако это вовсе не свидетельствовало о том, что будет выслано все карачаевское население, а заодно с ним и представители других этнических меньшинств.

15 апреля 1943 г. появилась директива НКВД СССР и Прокуратуры СССР № 52/6927, предписывавшая принудительно переселить 177 семей (673 чел.) бандглаварей. В процессе подготовки к переселению 214 семей бандглаварей и активных бандитов добровольно явились и сдали оружие. Число подлежавших к выселению семей сократилось до 110 (427 чел.) 898 .

Об этой акции в докладной записке на имя С.Н. Круглова сообщалось следующее: «Проведенное выселение из Карачая семей бандглаварей и активных бандитов в значительной степени облегчило нашу работу по легализации, то есть только за 10 дней августа 1943 г. легализовался 201 бандит».

Однако полностью стабилизировать обстановку не удавалось. Более того, в апреле 1943 г. пришлось заняться военной операцией по ликвидации так называемой «Балыкской армии», дислоцировавшейся в верховьях р. Малки. В ходе этой операции было изъято 7 минометов, 4 пулемета и другое военное снаряжение 899 .

На местах развернулась работа по агитации в подполье, разложению повстанческих отрядов. Исследователь А.С. Хунагов приводит в связи с этим интересный документ, когда благодаря такой работе все участвовавшие в банддвижении села Коста Хетагуров Микояновского района (17 чел.) сложили оружие и возвратились в аул. Аналогичный случай был отмечен и в Арзгирском районе 900 .

Тем не менее постепенно в Центре сформировалось решение о принудительном выселении всех граждан карачаевской национальности с территории Ставропольского края на восток СССР. По сведениям А.С. Хунагова, в течение сентября 1943 г. прорабатывался план такого переселения. В качестве районов переселения назывались Джамбульская и Южно-Казахстанская области Казахской СССР, Фрунзенская область в Киргизской СССР, уточнялись регионы, численность расселения по районам. Рекомендовалось при этом «использовать расселение по колхозам и совхозам, пустующим помещениям колхозов…». Одновременно были рассмотрены и такие вопросы, как обеспечение продовольствием, организация приема на местах, транспортное обеспечение, сопровождение, пункты питания, прием скота спецпереселенцев и др. 901

12 октября 1943 г. появился Указ Президиума Верховного Совета СССР № 115/36, а спустя два дня, 14 октября 1943 г., и постановление СНК СССР № 1118342 с грифом «совершенно секретно» под названием «Вопросы НКВД СССР» о выселении лиц карачаевской национальности из Карачаевской автономной области.

Основание предпринимаемой акции в указе объяснялось следующим образом: «В связи с тем, что в период оккупации немецко-фашистскими захватчиками территории Карачаевской автономной области многие карачаевцы вели себя предательски, вступали в организованные немецкие отряды для борьбы с советской властью, передавали немцам честных советских граждан, сопровождали и показывали дороги немецким войскам, а после изгнания оккупантов противодействуют проводимым советской властью мероприятиям, скрывают от органов власти врагов и заброшенных немцами агентов, оказывают им помощь, Президиум Верховного Совета СССР постановляет: всех карачаевцев, проживавших на территории области, переселить в другие районы СССР, а Карачаевскую автономную область ликвидировать… Передать Учкуланский и часть Микояновского районов бывшей Карачаевской автономной области в состав Грузинской ССР» 902 .

Для реализации этих мер выделялись войска общей численностью 53 327 чел., была проведена работа по определению затратных сумм на осуществление принятых правительством решений. Каждому из спецпереселенцев полагалось по 5 руб. в сутки, 100 г мяса, рыбы, 80 г крупы, 10 г жиров, 100 г хлеба.

В первую группу депортировавшихся карачаевцев предписывалось включить 62 842 чел., из них 37 249 чел. – взрослого населения. Однако затем были сделаны некоторые уточнения. Вместо предполагавшихся к переселению в Киргизскую ССР 22 900 карачаевцев туда направлялись 26 432 чел., остальные – в Казахскую ССР 903 .

Как отмечалось в упомянутой докладной записке на имя С.Н. Круглова, в ноябре 1943 г. были проведены спецмероприятия по выселению карачаевского населения из пределов Ставропольского края: «Выселено карачаевского населения 14 774 семей с количеством в них членов 68 938 человек». Наряду с этим отмечалось, что в числе выселенных значились 53 легализовавшихся бандита, 41 дезертир, 29 уклонявшихся от призыва в Красную армию, 184 бандпособников 904 .

Подлежавшие к выселению были свезены на сборные пункты и в 34 эшелонах направлялись в восточные регионы СССР. Как сообщалось из Казахстана, уже к январю 1944 г. в республику было завезено 12 342 семьи карачаевцев (45 501 чел.), из них расселили в Южно-Казахстанской области 6643 семьи – 25 216 чел., в Джамбульской области – 5699 семей – 20 285 чел. Остальные – 22 900 чел. прибыли в 10 районов Киргизской ССР 905 .

На этом акции по переселению карачаевцев не прекратились. В упоминаемой докладной записке С.Н. Круглову сообщалось: «Кроме того, после выселения в течение ноября – декабря 1943 г. нами производится розыск карачаевцев и дополнительно собрано на сборный пункт г. Черкесска и отправлено к месту расселения карачаевского населения 329 человек. В процессе выселения карачаевцев за пределы Ставропольского края нами арестовано антисоветского элемента – 1014 человек» 906 .

По данным А.С. Хунагова, с территории края было депортировано 69 964 гражданина карачаевской национальности 907 .

Улучшилась ли ситуация в Ставропольском крае? На этот вопрос сложно ответить однозначно. «Согласно директиве НКВД СССР № 52/20468 от 26 октября 1943 г., с 15 по 25 ноября 1943 г., – читаем в специальной докладной записке на имя С.Н. Круглова по этому поводу, – во всех русских районах Ставропольского края были проведены спецмероприятия под предлогом призыва в Красную армию легализовавшихся бандитов и дезертиров с последующим направлением в штрафные части тех, которые не совершили тяжких преступлений, а также арестом тех, на которых имелось достаточно материалов для привлечения к уголовной ответственности. К моменту операции по краю состояло на учете легализовавшихся бандитов 398 человек и дезертиров – 274 человека» 908 .

В последующее время в восточные регионы страны последовали карачаевцы, служившие в Красной армии и защищавшие на фронтах свое Отечество. Многие из демобилизованных пытались пробраться в Карачаевскую автономную область. Однако, согласно постановлению ГКО № 0741 от 3 марта 1944 г., их направляли в места поселений, не обеспечивая ни продовольствием, ни одеждой 909 . Переселение выявленных карачаевцев, уклонявшихся от переселения, освобожденных из мест заключения, репатриированных и демобилизованных из Красной армии, шло до 1948 г. 910 Были выявлены все карачаевцы, проживавшие в соседних краях и областях Северного Кавказа. 90 человек, расселившихся в Ростовской области, в Азербайджанской ССР, в Дагестанской АССР, были выселены 10 мая 1944 г.

В ходе выселения карачаевцам пришлось испытать острую проблему разрозненных семей. «Во всех районах расселения Казахской и Киргизской ССР, – читаем в докладной записке заместителя наркома внутренних дел СССР В.В. Чернышова, направленную в декабре 1943 г. на имя наркома Л.П. Берии, – поступают в распоряжение и комендатуры НКВД много заявок в отношении розыска членов семей и соединения с ними. Только в Джамбульской области таких заявлений поступило свыше 2000…» 911

Таким образом складывалась ситуация с контингентом граждан карачаевской национальности, оказавшихся в числе первых депортированных народов с территории Северного Кавказа, наряду с советскими немцами. Формы их депортации мало чем отличались от депортации других народов.

Принудительное переселение карачаевцев явилось олицетворением методов функционирования тоталитарной системы, в условиях которой предпринимались жесткие формы управления национальными группами и даже целыми народами, в числе которых не исключались и депортации.

Основанием для выселений граждан карачаевской национальности, как отмечается во многих правительственных документах той поры, явилось несогласие некоторой части населения с установками партии, неприятие ею коллективизации, а также частичная поддержка нового режима власти в период войны 1941–1945 гг., установленного захватчиками на территории Северного Кавказа.